5:45

Стук колес, так всем хорошо зныкомый. Тудум-тудум.

С каждым мгновеньем все дальше от дома, от теплой кровати, от своего города, от всего так хорошо-знакомого.

Что заставляют нам делать люди. Люди, которых мы любим, ради которых мы готовы подняться в 4:30, чтобы успеть на тот самый поезд. Ведь в наше время любимая кроватка в минусовую температуру дорогого стоит.

Тащиться на другой конец страны, чтобы просто сделать сюрприз. На что еще способны мы ради друзей?

happy birthday, dad

Ровно в 8:23 по тихоокеанскому времени почти полсотни человек из Америки, Италии и других стран поздравляли именинника по видеосвязи. Почему в 8:23? Именно в этот утренний час тридцать два года назад родился Брэндон.

Прошло первое соединение, затем второе, на экране ноутбука появлялись все новые и новые лица. Среди людей, желающих стать частью такого необычного поздравления, были его отец Фрэнк с женой, итальянское семейство, за исключением Адама, которым был рядом с нами, здесь же и все наши американские друзья, и несколько французов, и моя Амелия.

Мы обговорили заранее — в какой очередности каждый будет говорить, чтобы и по справедливости, и не растягивать звонок на долгие минуты, но на деле все вышло через одно место. Все друг дружку перебивали, спорили о своей важности и незаменимости в жизни именинника. Я пыталась их угомонить, в особенности Присциллу и Марка, которые, вероятно, будь в одной точке на земном шаре, устроили бы настоящую потасовку. Брэндон получал от происходящего удовольствие: ему нравится быть яблоком раздора.

И все же дисциплина и порядок были восстановлены, ни кем иным, как восьмилетней девочкой.

-Да замолчите же! - воскликнула Амелия. - Что вы устроили? Смех! Не тешьте себя напрасной надеждой! Вон та красотка по левую руку от Брэнди-Вэнди владеет его сердцем! И в ближайшую сотню лет вам этого не изменить!

Амелия подмигнула мне, по телу пробежала волна мурашек.

Брэндон коснулся моей ладони, и все повторилось.

-Можно, наконец, мне поздравить Брэндона? - все притихли.

-Давай, Амелия! Кстати, почему ты не спишь в такой час? Разве тебе не нужно в школу?

-Потому что у тебя день рождения, балда!

-Ах, точно! Это же праздник международного масштаба!

-Вот именно! Я никогда тебе не говорила, но я помню нашу первую встречу. Мама считает, что это невозможно, потому что мне только-только исполнилось два, и эти «воспоминания» родились из ее рассказов. Но я в это не верю! У мамы первое воспоминание из детства — то, как она гуляла с бабушкой в парке. Ей было три года! Так почему у меня первое воспоминание не может быть в два и связано с тобой? Я помню кухню на нашей старой квартире, тебя на ней, маму рядом, помню как мы играли в lego на ковре в гостиной, пока мама спала. Помню, что было пасмурно, и то, как мама, проснувшись, испугалась за нас.

Брэндон рассмеялся, вероятно вспомнив тот день, и крепче сжал мою ладонь.

-Не знаю, зачем я вспомнила сейчас об этом, - голос Эми дрожал, но она продолжала: - Просто когда я закрываю глаза и вспоминаю об этом, мне становится очень тепло. Так же тепло, как когда мы проводим время втроем. Я просто хотела сказать, что ты всегда был рядом со мной! Я не помню, не знаю жизни без тебя! Так, как с тобой, мне больше ни с кем не интересно!Ты можешь развеселить меня, когда я совсем этого не хочу. Мама говорит, что это очень важно, когда в твоей жизни есть человек, который способен рассмешить тебя даже в самые темные времена. Ты мой самый лучший друг, Брэндон! Брэндон! Мне до жути нравится твое имя! Брррэндон! Ни малейшего намека на холод! У тебя сегодня день рождения! Я хотела пожелать тебе стооолько всего! Смотри, я даже выписала основные пункты! Но сейчас я думаю, что в этом нет смысла. Тебе уже и без меня все всё сказали, не хочу повторяться. Я пожелаю тебе — всегда оставаться таким же крутым и быть счастливым! А так как твое счастье напрямую зависит от моей мамы, никогда не отпускай её! Слышишь, крепко-крепко держи ее за руку, особенно, когда ей грустно и она говорит плохие слова! Хорошо, что ты есть!.. С днем рождения, пап!

На смену умилительным вздохам пришла мертвая тишина; теперь я знаю, как это происходит в реальной жизни, а не на страницах романов. Все смотрели на Брэндона, он же, раскрыв рот, не сводил глаз с монитора, при этом он продолжал держать меня за руку. Вот только сила увеличилась в несколько раз и мне стало больно. Даже очень больно.

Я понимала, что нужно что-то сделать, разрядить обстановку. Понимала это и Амелия. Совсем не о такой реакции она мечтала, я знаю: мы говорили на эту тему, и я предупреждала ее, что Брэндон отреагирует либо так, либо еще хуже. В обоих случаях это не то, что хотелось бы маленькой девочке с душой нараспашку. Она посмотрела на меня в поисках поддержки, я улыбнулась и попросила ее отключиться:

-Милая, я тебе сейчас позвоню, - Амелия кинула и связь с Манчестером тут же оборвалась.

Не без труда я освободила руку, взяла телефон со столика и отошла в сторону, подальше от людей и музыки. Набрала номер Амелии, она ответила после первого же гудка.

-Я все испортила? - шмыгая носом, спросила она.

-Ничего ты не испортила! Милая, ты очень красиво говорила!

-Ты делаешь это красивее…

-Тебе всего восемь, я в твоем возрасте так не умела.

-Ты была права… я расстроюсь…

-Успокойся и вспомни, о чем мы с тобой говорили. Ему нужно время, чтобы…

-Не нужно мне время! - откуда не возьмись появился Брэндон. Он выхватил из моей руки телефон и прижал к уху. - Амелия! Ты плачешь? Эй, принцесса… - Брэндон вышел на веранду и жестом приказал не следовать за ним. Правда через мгновение он вернулся: - Стой там, где стоишь. Я сейчас вернусь, - после чего растворился в мерцании сотен огоньков.

Разговор продолжался без малого шесть минут.

-Ты не замерз? - Брэндон подошел и я тут же потянулась к нему своими ручонками. С наступлением вечера похолодало, а его черная рубашка была расстегнута практически до середины живота.

-Нет, - вздохнул он и положил свои руки поверх моих с одной единственной целью — разорвать тактильный контакт. Но я не поддалась и расширила территорию своего влияния, пустив в ход еще и губы. Я соскучилась. - Остановись…

-Почему?.. Тебе не приятно? - я посмотрела в его темные глаза, он запутался пальцами в моих волосах.

-Нет, то есть да, то есть… приятно… очень… черт, Настя! Перестань же…

-Я соскучилась…

-Настя… Мне нужно с тобой поговорить!

-Говори.

-Не могу, пока ты… - я рисовала невидимые узоры на его спине.

-Ну что ж, тогда я. Как Амелия?

-Все хорошо… Мне удалось ее успокоить…

-Что ты ей сказал?

-Это… личное… - я прошлась ногтями по позвоночнику, Брэндон откровенно застонал.

-Личное? Ты ничего не перепутал?

-Не-ет… Так, все! - Брэндон убрал мои руки от себя. Я закатила глаза, за что моментально получила по заднице. - Мой черед задавать вопросы!

-Для начала ответь на мои!

-Нет.

-Что ж, спрошу обо всем у Амелии.

-Попробуй.

-Или же… добьюсь от тебя.

-Я ничего не скажу. Это наш с Амелией секрет.

-Какие вы молодцы! - воскликнула я и набросилась, другое слово едва ли подходит ситуации, на его ширинку. Я расстегнула пуговицу, наполовину молнию, когда Брэндон понял, что происходит.

-Что ты делаешь? - прошептал он, сблизившись со мной до такой степени, что при вдохе моя грудная клетка ударялась о его.

-Использую козыри, - ответила я, без стеснения лаская его член.

-Ты…

-Я…

-Ты понимаешь… что если… черт… если я заведусь…

-Если? - с насмешкой спросила я, слегка похлопав по твердой плоти, уже не умещающейся в его отглаженных до последней складочки брюках.

-Я не смогу остановиться…

-И хорошо…

-И все эти… люди… станут свидетелями того, как я буду трахать свою жену… безумно… очень жестко… и она… ты… ты будешь умолять… и кричать…. боже, остановись же…

-Боже? Меня зовут Настя! Приятно познакомиться! И я не остановлюсь!

-Ана! - закричал Брэндон и впился в мой рот поцелуем. Ох, ему следовало сделать это раньше!

-Так нечестно, - стонала я от негодования, когда он застегивал брюки.

-Могу сказать тебе то же самое… И не надувай свои губки! Немножко терпения, сладкая.

-Как и всегда, - я собралась вернуться к друзьям, но Брэндон преградил мне путь.

-Ты совсем не выглядишь удивленной. Ты знала?

-О чем? О том, как Амелия относится к тебе? Знала.

-Тогда почему ты мне ничего не сказала?! - закричал он.

-Потому что это касается ее и тебя.

-Наш с ней разговор тебя не касается, а вот ЭТО еще как касается! И Мэтта! А Мэтт вообще в курсе?

-Он в курсе.

-И что? Уже нанял киллера?

-Не говори глупостей, Брэндон. Он не дурак и все прекрасно понимает.

-Он дурак!

-Брэндон! Я просила!

-Он дурак, потому что упустил тебя!

-Успокойся!

-Да как тут успокоиться?! - раскинув руки в стороны.

-Ох, я говорила Эми этого не делать…

-То есть?! Ты против? Ты…

-Нет же! Я просила ее не делать это вот так, лучше при встрече. Знала, что ты отреагируешь не так, как ей бы хотелось, и она расстроится.

-Не понимаю, как я должен на это отреагировать?! Есть какая-то инструкция на этот случай?!

-Просто будь искренним и честным. Ты знаешь, как Эми чувствует фальшь. По-моему, эта черта у нее от тебя.

-Не может такого быть… Мы не…

-Что ты почувствовал, когда услышал от нее…

-Стоп! Не произноси это слово! - я отвернулась. - Черт возьми, Ана! Это все не так просто!

-Знаю, что непросто…

-Послушай, - Брэндон вновь встал передо мной, обнял за плечи.

-Брэндон…

-Я не знаю, что почувствовал в тот момент, Ана! Но мне точно не было противно! Я не хочу, чтобы Амелия расстраивалась из-за меня, тем более плакала! Я сказал ей об этом! Возможно, ты права и мне действительно нужно время, чтобы переварить это все! Сейчас я ничего не понимаю, я… чем я это заслужил?

-Чем? Ты серьезно не понимаешь? Как и сказала Амелия, ты рядом с ней всю ее сознательную жизнь. Ты заботишься о ней, учишь новому, помогаешь, даешь советы, защищаешь на детских площадках от всяких задир. Ты был рядом, когда она болела ангиной. Вспомни, как тебе пришлось зимой, в три часа ночи искать ее любимые разноцветные хлопья, только для того, чтобы она согласилась принять жаропонижающее. Я говорила тебе, что найду способ убедить ее и без хлопьев, но ты сказал «нет», вышел в снегопад и пропал на два часа. Ты хоть помнишь, как я злилась, когда ты наконец вернулся с этими дурацкими хлопьями?! Амелия к тому времени крепко спала, выпив лекарства, уже светало, а тебя все не было!

-Боже, а я ведь тогда заблудился! И упал раз двадцать! Что была за ночка!

-Говоришь так, будто тебе понравилось!

-Но мне и правда понравилось! Нет, не лазить по сугробам в поисках нужной улицы, а то, как я вернулся домой и ты бросилась ко мне на шею, ругая и целуя одновременно.

-А на следующее утро и ты заболел…

-И ты…

-Идеально!

-Ана, все, что ты говоришь… это пустяки. Любой бы на моем месте… Прости, я совсем не это хотел сказать!

-Знаю.

-Никто не займет мое место!

-Брэндон, угомонись…

-С удовольствием! Но я уже слишком пьян!

-Ты выпил всего бокал вина!

-Я пьян от эмоций, Анастасия!

-Оу, это все меняет!

-По-моему, я недостаточно сильно прикусил твой язычок…

-По-моему, тоже…

20.04.2022

-Добрый вечер! У вас заказан столик?

-Да, на шесть.

-Анастасия? Все верно? Прошу за мной.

Официант повел нас на другой конец ресторана, Брэндон насторожился. Обычно мы занимаем место в самом первом зале на угловом диванчике.

-Куда мы идем?

-На веранду. Мы там никогда не сидели, а сейчас хорошая погода, и я подумала… - Брэндон улыбнулся, поцеловал меня в макушку и сказал, что это очень хорошая идея.

На незнакомую территорию Брэндон всегда ступает первым, крепко держа меня за руку. Я знала, что так будет и воспользовалась этим. Официант распахнул перед нами стеклянную дверь, Брэндон сделал шаг навстречу неизвестности и в этот момент загрохотали хлопушки, зажглись гирлянды и фонарики, из укрытий выпрыгнули наши друзья и запели во весь голос «С Днем Рождения, Брэндон!». Когда была спета последняя строчка, все разом набросились на именинника. Они душили его в своих объятиях, кричали о том, как сильно соскучились, парни, а не девушки, целовали ему щеки и признавались в чувствах, Илья, так и вообще разрыдался.

Брэндон был удивлен, шокирован, парализован. Он кряхтел от удушающих захватов, возмущался и выговаривал им, что они ведут себя как дети, но при этом сам был одним из них — счастливым ребенком, чье лицо от уха до уха раскроила самая искренняя, самая довольная улыбка на свете. Он радовался вместе со всеми, позабыв, казалось, и о больной ноге, и обо мне.

-Откуда вы все здесь взялись? - спросил Брэндон, когда страсти немного поутихли. - Кто вас пригласил?

И тогда 18 человек в едином порыве посмотрели ему за спину и улыбнулись.  За его спиной, расчувствовавшись может быть даже сильнее всех в этой комнате, по-прежнему находилась я.

-А сам как думаешь? - подмигнув, спросил Илья.

Брэндон обернулся и я поняла, что ошиблась. Он был не просто счастлив, он олицетворял счастье; он был солнцем, моим американским солнышком, в ярких лучах которого тепло, безопасно и хочется жить, однако и умереть не страшно, и даже хочется, лишь бы вместе.

-С днем рождения, любимый… - вытерев слезы, как можно спокойнее произнесла я.

Брэндон смотрел на меня так, словно видел впервые, но при этом уже был по уши влюблен. Его прекрасные глаза наполнялись влагой, он запрокинул голову назад, чтобы отсрочить наводнение. И когда зеленые вновь утонули в голубых, он произнес слова, благодаря которым я до сих пор жива:

-Я люблю тебя.

И в ту же секунду он подошел ко мне, схватил за шею и с силой прижал к себе. Пока друзья осыпали нас содержимым хлопушек и вовсю умилялись происходящим, Брэндон, замерев губами у левого виска, благодарил за сюрприз. Я улыбалась и плакала, меня в буквальном смысле разрывало на части от нахлынувших чувств, я держалась за его бедра и просила, чтобы он не делал поспешных выводов, потому что это еще не весь сюрприз и он не видел подарки. Брэндон фыркнул, обнял меня за талию и, оторвав от земли, закружил в воздухе.

-Ты! Ты мой главный подарок!

-Брэндон, отпусти…

-Не отпущу! Никогда тебя не отпущу!

-Твоя нога…

-Все в порядке с моей ногой!

-Все кружится… - Брэндон вздохнул и поставил меня на ноги. Его ладошки опустились на лицо, прислонившись лбом, он шептал:

-Я люблю тебя… если бы ты только только знала, как сильно я тебя люблю…

Комната кружилась, единственной точкой опоры были его руки. И губы, отпечатавшие на моих признание в бесконечной любви.

27.02.2022

-Ну что, домой? - сказал Брэндон, торжественно вручив мне переноску с нашей собакой Одри, которой все труднее удавалось сдерживать радость. Я гладила ее носик через окошко и обещала выпустить ее сразу же, как выйдем на улицу.

-А как же завтрак? Ты говорил…

-Ох, точно! Я совсем забыл!

-Если не хочешь… поедем домой… я приготовлю что-нибудь… - я попыталась казаться безразличной, скрыть разочарование за улыбкой, но Брэндон все равно догадался. Он знает, как я люблю завтракать вне дома, особенно, когда город уже проснулся, а первый поток работяг прошелся по улицам.

-Нет, сперва поедем покушаем. Я ведь обещал. Есть предпочтения?- кончиками пальцев он дотронулся моей щеки и я почувствовала, что теряю равновесие, а вместе с ним и возможность дышать. Неужели я никогда не научусь контролировать реакции своего организма на этого человека? Это просто невероятно!

-Я полностью доверяю твоему вкусу… - кое-как совладав с нахлынувшими чувствами, произнесла я, улыбнулась и убрала его руку от лица. Затем переплела наши пальцы и, встав на носочки, поцеловала куда-то в шею, хоть и метила в щеку. Я покраснела, Брэндон рассмеялся. Моя вина, что ты такой высокий? - Идем, а то Одри нервничает…

-Идем…

Из аэропорта мы поехали в одну из наших любимых кофеен. Здесь варят очень вкусный кофе и пекут воздушные булочки с медом и корицей. В этот воскресный час мы были единственными посетителями. Пока Брэндон делал заказ и обменивался последними новостями с баристой, по совместительству нашим хорошим знакомым, мы с Одри устраивались на небольшом угловом диванчике возле окна.

На улице шел дождь, а в кофейне, как и всегда, было тепло и очень уютно. Я смотрела на капли, стекающие по стеклу, гладила собаку, растянувшуюся у меня на коленях, и впервые за четыре дня чувствовала себя лучше. Я не плакала, не ощущала тревогу каждой клеточкой своего тела, не ссорилась с родными и друзьями из-за разных взглядов на происходящее, не обновляла каждое мгновение телеграм-каналы… Это были очень ценные минуты, я и забыла каково это. Я закрыла глаза, на ум пришла песня Тома Оделла:

когда я смотрю на небо,

каким-то образом

я знаю, что все будет хорошо

Длинные прохладные пальцы коснулись моего виска, заправляя волосы за ухо, а потом губы, в долгом поцелуе… По-моему, уже все хорошо. Я улыбнулась и, не открывая глаз, на ощупь, обняла американца за шею и потянула на себя, он наклонился, упираясь руками в спинку дивана. Поцелуй становился все глубже, а я все сильнее теряла контроль над ситуацией. Еще немножко и я бы перешла черту дозволенного.

-Ана, остановись… - прошептал Брэндон в мой приоткрытый рот, извергающий один за другим стоны. - Пожалуйста, остановись… иначе я не смогу…

Я открыла глаза и посмотрела на мужчину в мягком свете ламп. Как можно быть таким красивым?

-Прости…

-Не извиняйся, - Брэндон улыбнулся и погладил меня по щекам. - Я сам держусь из последних сил… - мимолетный взгляд в низ живота.

-У тебя эрекция… - я произнесла это так, будто видела подобное впервые.

-Да ну? Неужели? Твоими стараниями, дорогая.

-Я ничего такого не сделала…

-Ты просто есть, этого достаточно, - я вновь залилась краской, а Брэндон приземлился по левую сторону от меня, немедленно прикрыв свое возбуждение белой тряпичной салфеткой. Очень вовремя: нам принесли заказ. - Я заказал тебе карамельный латте и булочки с медом и корицей… Надеюсь, угадал.

-Ты не гадаешь, ты всегда знаешь, что я хочу.

-Так и…

-Это именно то, что я хотела! - улыбка победителя озарила его лицо.

-Приятного аппетита!

-И тебе!..

В кофейне мы пробыли почти час. Брэндон рассказывал о наших друзьях, что у них нового, передавал приветы, в красках описывал подарки, которые ему велено мне вручить. Я слушала его, иногда что-то отвечала, но в основном я была на редкость молчалива. Мне было комфортно в таком состоянии, но, к сожалению, и этой безмятежности пришел конец.

Заведение потихоньку наполнялось людьми, некоторые очень бурно обсуждали то, о чем я практически не думала этим утром. Тревога вновь потихоньку овладевала мной, а так же чувство вины… И как я только посмела радоваться, быть счастливой в этот пасмурный день? Я потянулась в сумочку за телефоном, но не успела даже разблокировать, как Брэндон забрал его у меня.

-Нет, Ана, - безапелляционно заявил он, и, сделав последний глоток кофе, поднялся из-за стола. - Никаких новостей.

-Пожалуйста… - он покачал головой и протянул мне руку. Я спустила задремавшую Одри на пол и вложила свою ладонь в его.

-И ты еще просишь о чем-то? Ты вся дрожишь! - если бы он только знал, что это мое обычно состояние на протяжении последних четырех дней, наверняка, разозлился бы еще сильнее.

-Я в порядке…

-Да, я вижу!

В такси мы ехали молча. Дождь продолжал барабанить о стекло, а Брэндон все так же крепко держать меня за руку. Вроде бы обычный жест, но он дарил мне ощущение опоры, не позволял страху завладеть мной полностью.

когда я смотрю на небо,

каким-то образом

я знаю, что все будет хорошо

Я не знаю. Никто не знает.

Но я верю, что все будет хорошо.

Больше ничего не остается.

27.02.2022

«Если это последние дни Земли, я буду там, где ты»

Пожалуй, главный мой недостаток — это сдаваться без борьбы. Сразу, на месте. Не вникая в ситуацию, не рассматривая ее под разным освещением, не оставляя времени на раздумья. Нет, в моем мире все работает по принципу — «Шеф, все пропало!». Так проще принимать враждебную реальность и плевать, если сердце бьется неистово, протестуя.

Это произошло и теперь. Из-за ситуации на Украине весь мир начал вводить санкции против России и что хуже всего (но ожидаемо) — закрывать небо для российских самолетов. Америка сделала это одна из первых, а РФ, разумеется, ответила тем же. 

Я кричала, я плакала, я отказывалась верить в происходящее (первые дни у меня было стойкое ощущение, что все это просто дурной сон), отказывалась верить, что еще долгие месяцы не увижу любимого человека, а может быть — вообще никогда. Каждую ночь я возвращалась в тот январский вечер, когда Брэндон уехал в Америку. Я корила себя за то, что не настояла на своем и, наплевав на усталость и поздний час, не поехала вместе с ним в аэропорт. Если бы я только знала, что случится… Боже, я бы ни за что на свете не разорвала объятия первой, я бы не отпустила!

Брэндон должен был вернуться 2 марта, у нас было столько планов на первую неделю весны, а теперь… какой толк мучить себя подобными мыслями? Я позвонила ему в субботу и сквозь горькие, непрекращающиеся трое суток слезы стыда и ужаса умоляла его ничего не предпринимать и оставаться дома: «сдай билет, разбери чемоданы, настрой планов на месяц вперед…». Я практически с ним попрощалась, добавив в конце что-то вроде — «обо мне не волнуйся». Разумеется, его это взволновало. Брэндон пытался привести меня в чувства — безуспешно. Мы сильно поссорились. Это была послеобеденная суббота, третий день (не)войны. И в этот день я была готова сдаться, проиграть свою очередную личную войну.

Но не тут-то было.

Весь день, весь вечер, всю ночь с субботы на воскресенье под ежеминутное обновление новостей я думала о том, что делать дальше, как жить, где жить. Да, это были важные вопросы, безусловно, вот только куда важнее для меня было вернуться к обычной рутине. У меня не было моральных сил даже на то, чтобы встать с постели, помыть голову, поесть, погулять с собакой… Эмигрировать в Италию казалось проще, чем все вышеперечисленное. Под эти тревожные мысли я и заснула.

Сон выдался неожиданно крепким, как и начало этого, на первый взгляд, ни чем не примечательного воскресенья — неожиданное. Кто-то очень настойчивый снова и снова, после передышки в несколько секунд, набирал номер моего телефона, заставляя тот скользить по книжке в твердой обложке. Не желая вот так запросто вылезать из теплой дремы в холодную, враждебную реальность, я решила не отвечать. Даже если звонили с работы — неважно, у меня заслуженная неделя отдыха! Но абонент по ту сторону не сдавался. Нехотя, я открыла глаза. За окном только-только светало, кому и что потребовалось от меня в столь ранний час? Мысль, пронзившая сознание насквозь, — что-то случилось, что-то плохое, «Боже, надеюсь, все документы лежат в одном месте, а не как обычно».

Вопреки моим ожиданиям увидеть в лице вызывающего абонента родителей, брата или саратовских друзей, иными словами тех, кто уже был в курсе «некоего происшествия», звонил Брэндон. Я удивилась, потому что со вчерашнего дня мы никак не контактировали. Не раздумывая более ни секунды, я нажала «ответить». Брэндон облегченно выдохнул и, пропустив мимо ушей мое хриплое «привет», затараторил на английском:

-Ох, прости, что разбудил. Но дело срочное. Без лишних слов: собирайся, вызывай такси и приезжай за мной в аэропорт. Не спеши, рейс вероятнее всего задержится на 10-15 минут, поэтому у тебя в запасе около 2 часов. Можешь не завтракать, покушаем где-нибудь по дороге домой. Только не забудь взять лекарства и бутылочку с водой. Все, я побежал. До встречи!

Я не успела ничего сказать, а впрочем, даже осознать происходящее, как связь оборвалась. Брэндон, по всей видимости, побежал занимать кресло у иллюминатора. Он испытывает слабость к небу и когда путешествует один, всегда занимает место в партере. Однако, если мы вдвоем — это местечко достается мне. Почему? Потому что единственная настоящая слабость этого харизматичного американца — я. Что поделать, облака меня успокаивают и отвлекают от тревожных мыслей.

«Так уж выходит: в наших любовных разговорах мы всегда опаздываем на пять минут» - Давид Фонкинос и его «Нежность» (и далее)

Так уж вышло, что мой уточняющий вопрос опоздал не на пять минут, а всего на пару миллисекунд, но что толку? Ведь я даже не была уверена, что конкретно хотела узнать: ты сошел с ума или ТЫ СОШЕЛ С УМА?! А потому я продолжала сидеть на кровати без движения, и, словно загипнотизированная, по новой прокручивала в голове его слова, мечтая отыскать в них иной смысл.

Нет, Брэндон не может быть в России. Он в Америке, ДА! В Америке! Ну, в самом деле, он ведь не идиот, чтобы ехать в страну сплошных проблем, которая вот-вот окажется за железным занавесом?! Этот поступок можно объяснить только безумством или… любовью… будь он романтиком или… влюбленным идиотом… или… Да что ж такое!

-Это сон. Я все еще сплю, - повторяла я как заезженную пластинку, пока гуляла с собакой, пока чистила зубы, пока сушила волосы, пока ехала в такси, пока пялилась в табло прилета-вылета сквозь очки с заляпанными дождем линзами…

Да, это сон. Сон переплелся с реальностью, все это ненастоящее. Не бывает так в реальном мире, чтобы и такси в 8:30 утра за полцены, и любимые песни по радио, и приятная дождливая погода, и муж-американец прилетел с другого конца Земли!.. Нужно просто посильнее врезать себе по щекам или попросить кого-нибудь — и все закончится! Хотя… самую малость, но мне все же интересно было бы узнать, а что дальше?

А дальше вот что. Через 10 минут после моего приезда в аэропорт приятный женский голос объявил о посадке самолета Москва-Саратов. Еще через какое-то время один за другим стали появляться пассажиры, среди которых преобладали мужчины (просто забавный факт), и встречающие, коих было в достатке, бросались к ним в объятья, непременно искренние и теплые. Так я и стояла, наблюдая исподтишка за чужим счастьем. Пока на меня не обрушилось мое собственное.

Высокий светловолосый мужчина, одетый во все черное — от куртки до ботинок, выделялся на фоне остальных. Энергия, которую он излучал в каждом своем движении, не шла ни в какое сравнение с общим настроением аэропорта. От него волнами исходила жизненная сила, легкость и наглая уверенность в том, что все будет хорошо. Он катил за собой два огромных чемодана и собачью переноску и, не замедляя шаг, искал в толпе нужного человека.

«В счастье настает такой час, когда вы одни среди толпы»

Мы встретились взглядами и время остановилось. Мир схлопнулся до двух человек — меня и мужчины в черном, что вскинул руки высоко над головой и закричал на весь аэропорт: «Карл!».

Ощущая на себе не один заинтересованный взгляд, я вздохнула и быстрым шагом направилась к нему. И он, опустив переноску с собакой на пол рядом с чемоданами, бросился ко мне навстречу. Я шла, минуя людей и обрывки фраз, попутно щипая себя за запястье и бормоча под нос: «Это сон, это просто сон! В реальном мире соседи не нападают друг на друга, и мужья хотя бы иногда слушаются своих жен, а не идут напролом в любом вопросе! Это все сон! Просыпайся же!». Ничего не помогало. Образ счастливого американца не рассеивался, а становился все ближе и ближе… Наконец, я могла ощутить его парфюм, попробовать на вкус его ярко-очерченные губы, дотронуться до его нежной кожи, или заключить в объятия, настолько крепкие, что никакая тюремная решетка не смогла бы с ними сравнить. Но нет. Вместо этого я сильно толкнула его в грудь и закричала:

-Ты с ума сошел! Что ты здесь делаешь?!

«Она сказала: «Ты с ума сошел!», но это сумасшествие переполняло ее сумасшедшей радостью»

Да, радость переполняла мое сердце. А еще страх за его жизнь, за его будущее, в котором вот уже несколько дней я не видела себя.

Брэндон не ожидал такой «теплой» встречи и даже слегка отшатнулся. Пребывая в растерянности, какое-то время он смиренно сносил все проклятья и хаотичные удары, что сыпались в грудь, живот и плечи. Но стоило мне начать требовать от него немедленного возвращения домой, в Америку, он схватил меня за бедра и со всей силы прижал к себе.

-Тише, Ана! Тише, успокойся!

-Отпусти меня!

-На нас все смотрят…

-Мне все равно!

-Как приятно это слышать, - Брэндон был спокоен и невозмутим, казалось, что эта сцена его только забавляет и уж точно ни капельки не смущает.

-Ты не можешь здесь оставаться! Ты должен уехать! Как можно скорее, слышишь?! - я брыкалась, а он все туже затягивал руки вокруг моей талии.

-Нет, Ана.

-У тебя будут проблемы! Ты не понимаешь?!

В одно мгновение Брэндон обхватил мое лицо, заставляя смотреть в глаза.

-Это ты не понимаешь. Я там, где хочу быть. С той, без которой не могу жить. Я никуда не уеду.

Любимые глаза цвета неба смотрели в меня с такой нежностью, что земля уходила из-под ног. В поисках равновесия интуитивно я положила ладони ему на бедра, но не прошло и пары секунд, как я забралась под расстегнутую кожаную куртку и крепко его обняла. Боже, как же сильно я по нему соскучилась!

-Я боюсь… - шепотом, глаза в глаза.

-Чего ты боишься? - шепотом, едва касаясь губами левой щеки.

-Я боюсь за тебя… пожалуйста… хочешь, я на колени встану… пожалуйста… я умоляю тебя… уезжай… - я перестала бороться с собой, у меня закончились силы. И слова. Я заплакала: тихонько, прислонившись лбом к его груди. Все, капитуляция.

-Посмотри на меня. Пожалуйста, я очень тебя прошу.

Я послушно подняла голову, красные глаза встретились с голубыми. Брэндон улыбнулся, тыльной стороной ладони стер слезы с лица и поцеловал. Медленно, осторожно, но при этом уверенно и жадно; это было именно то, что нужно. Впервые за много-много дней я ощущала внутри не страх и нарастающую как сталактит тревогу, а покой, безопасность и даже уверенность в том, что «будет апрель».

«-Чем же все это окончится? - Будет апрель.

-Будет апрель, вы уверены? - Да, я уверен…»

-Я здесь и я никуда не уеду. Что бы нам не принес завтрашний день, я буду рядом с тобой. Ничего не бойся, я смогу защитить нас от любых бед. Ты мне веришь?

Если я кому-то и верю сейчас (да и не только сейчас, Боже!), то лишь ему одному. Я кивнула и в тот же миг Брэндон оторвал меня от земли и закружил в воздухе, напевая подходящую новой реальности песню The Smiths: если не любовь, так бомба соединит нас вместе…