#весна
12.04.2022
Я молчу. Не оттого, что нечего сказать. А потому, что слов катастрофически много. Как и чувств, разрывающих мое сердце в клочья. Эта весна сводит меня с ума, кружит голову, путает мысли; а может и не весна вовсе. Уже седьмая весна, а ответ на все вопросы по-прежнему один. И жизнь одна, и живут ее двое (ты и я).
Я не пишу ничего нового. Не исписалась, просто нет времени. На этот случай есть заметка семилетней давности, идеально подходящая под мое настоящее:
«Я сейчас впала в то самое состояние, когда не ощущаешь никого и ничего вокруг, кроме одного единственного человека. Кто-то звонит, пишет, идет навстречу, приветственно улыбаясь, а я лишь крепче сжимаю холодную мужскую руку и утыкаюсь носом в кожаную куртку».
Никто не нужен. Никто не важен.
Хотелось бы оказаться по адресу 6/8 rue de Savoie 75006, Paris, France, но и здесь неплохо.
Здесь — это под растущей луной, слушать по кругу дебютную пластинку the 1975, млеть от поцелуев в шею; и умирать, и возвращаться, к его рукам, как бумеранг…
23.03.22
В свой двадцать третий день рождения я загадала — научиться противостоять дьявольскому обаянию и сумасшедшей харизме американца, потому что реакции моего организма на этого человека пугают даже меня. Сейчас, находясь на грани сердечного приступа из-за его… из-за него!!!, в свои полные 29 лет ответственно заявляю — желание не сбылось, я не продвинулась в этом вопросе ни на шаг!
27.02.2022
«Если это последние дни Земли, я буду там, где ты»
Пожалуй, главный мой недостаток — это сдаваться без борьбы. Сразу, на месте. Не вникая в ситуацию, не рассматривая ее под разным освещением, не оставляя времени на раздумья. Нет, в моем мире все работает по принципу — «Шеф, все пропало!». Так проще принимать враждебную реальность и плевать, если сердце бьется неистово, протестуя.
Это произошло и теперь. Из-за ситуации на Украине весь мир начал вводить санкции против России и что хуже всего (но ожидаемо) — закрывать небо для российских самолетов. Америка сделала это одна из первых, а РФ, разумеется, ответила тем же.
Я кричала, я плакала, я отказывалась верить в происходящее (первые дни у меня было стойкое ощущение, что все это просто дурной сон), отказывалась верить, что еще долгие месяцы не увижу любимого человека, а может быть — вообще никогда. Каждую ночь я возвращалась в тот январский вечер, когда Брэндон уехал в Америку. Я корила себя за то, что не настояла на своем и, наплевав на усталость и поздний час, не поехала вместе с ним в аэропорт. Если бы я только знала, что случится… Боже, я бы ни за что на свете не разорвала объятия первой, я бы не отпустила!
Брэндон должен был вернуться 2 марта, у нас было столько планов на первую неделю весны, а теперь… какой толк мучить себя подобными мыслями? Я позвонила ему в субботу и сквозь горькие, непрекращающиеся трое суток слезы стыда и ужаса умоляла его ничего не предпринимать и оставаться дома: «сдай билет, разбери чемоданы, настрой планов на месяц вперед…». Я практически с ним попрощалась, добавив в конце что-то вроде — «обо мне не волнуйся». Разумеется, его это взволновало. Брэндон пытался привести меня в чувства — безуспешно. Мы сильно поссорились. Это была послеобеденная суббота, третий день (не)войны. И в этот день я была готова сдаться, проиграть свою очередную личную войну.
Но не тут-то было.
Весь день, весь вечер, всю ночь с субботы на воскресенье под ежеминутное обновление новостей я думала о том, что делать дальше, как жить, где жить. Да, это были важные вопросы, безусловно, вот только куда важнее для меня было вернуться к обычной рутине. У меня не было моральных сил даже на то, чтобы встать с постели, помыть голову, поесть, погулять с собакой… Эмигрировать в Италию казалось проще, чем все вышеперечисленное. Под эти тревожные мысли я и заснула.
Сон выдался неожиданно крепким, как и начало этого, на первый взгляд, ни чем не примечательного воскресенья — неожиданное. Кто-то очень настойчивый снова и снова, после передышки в несколько секунд, набирал номер моего телефона, заставляя тот скользить по книжке в твердой обложке. Не желая вот так запросто вылезать из теплой дремы в холодную, враждебную реальность, я решила не отвечать. Даже если звонили с работы — неважно, у меня заслуженная неделя отдыха! Но абонент по ту сторону не сдавался. Нехотя, я открыла глаза. За окном только-только светало, кому и что потребовалось от меня в столь ранний час? Мысль, пронзившая сознание насквозь, — что-то случилось, что-то плохое, «Боже, надеюсь, все документы лежат в одном месте, а не как обычно».
Вопреки моим ожиданиям увидеть в лице вызывающего абонента родителей, брата или саратовских друзей, иными словами тех, кто уже был в курсе «некоего происшествия», звонил Брэндон. Я удивилась, потому что со вчерашнего дня мы никак не контактировали. Не раздумывая более ни секунды, я нажала «ответить». Брэндон облегченно выдохнул и, пропустив мимо ушей мое хриплое «привет», затараторил на английском:
-Ох, прости, что разбудил. Но дело срочное. Без лишних слов: собирайся, вызывай такси и приезжай за мной в аэропорт. Не спеши, рейс вероятнее всего задержится на 10-15 минут, поэтому у тебя в запасе около 2 часов. Можешь не завтракать, покушаем где-нибудь по дороге домой. Только не забудь взять лекарства и бутылочку с водой. Все, я побежал. До встречи!
Я не успела ничего сказать, а впрочем, даже осознать происходящее, как связь оборвалась. Брэндон, по всей видимости, побежал занимать кресло у иллюминатора. Он испытывает слабость к небу и когда путешествует один, всегда занимает место в партере. Однако, если мы вдвоем — это местечко достается мне. Почему? Потому что единственная настоящая слабость этого харизматичного американца — я. Что поделать, облака меня успокаивают и отвлекают от тревожных мыслей.
«Так уж выходит: в наших любовных разговорах мы всегда опаздываем на пять минут» - Давид Фонкинос и его «Нежность» (и далее)
Так уж вышло, что мой уточняющий вопрос опоздал не на пять минут, а всего на пару миллисекунд, но что толку? Ведь я даже не была уверена, что конкретно хотела узнать: ты сошел с ума или ТЫ СОШЕЛ С УМА?! А потому я продолжала сидеть на кровати без движения, и, словно загипнотизированная, по новой прокручивала в голове его слова, мечтая отыскать в них иной смысл.
Нет, Брэндон не может быть в России. Он в Америке, ДА! В Америке! Ну, в самом деле, он ведь не идиот, чтобы ехать в страну сплошных проблем, которая вот-вот окажется за железным занавесом?! Этот поступок можно объяснить только безумством или… любовью… будь он романтиком или… влюбленным идиотом… или… Да что ж такое!
-Это сон. Я все еще сплю, - повторяла я как заезженную пластинку, пока гуляла с собакой, пока чистила зубы, пока сушила волосы, пока ехала в такси, пока пялилась в табло прилета-вылета сквозь очки с заляпанными дождем линзами…
Да, это сон. Сон переплелся с реальностью, все это ненастоящее. Не бывает так в реальном мире, чтобы и такси в 8:30 утра за полцены, и любимые песни по радио, и приятная дождливая погода, и муж-американец прилетел с другого конца Земли!.. Нужно просто посильнее врезать себе по щекам или попросить кого-нибудь — и все закончится! Хотя… самую малость, но мне все же интересно было бы узнать, а что дальше?
А дальше вот что. Через 10 минут после моего приезда в аэропорт приятный женский голос объявил о посадке самолета Москва-Саратов. Еще через какое-то время один за другим стали появляться пассажиры, среди которых преобладали мужчины (просто забавный факт), и встречающие, коих было в достатке, бросались к ним в объятья, непременно искренние и теплые. Так я и стояла, наблюдая исподтишка за чужим счастьем. Пока на меня не обрушилось мое собственное.
Высокий светловолосый мужчина, одетый во все черное — от куртки до ботинок, выделялся на фоне остальных. Энергия, которую он излучал в каждом своем движении, не шла ни в какое сравнение с общим настроением аэропорта. От него волнами исходила жизненная сила, легкость и наглая уверенность в том, что все будет хорошо. Он катил за собой два огромных чемодана и собачью переноску и, не замедляя шаг, искал в толпе нужного человека.
«В счастье настает такой час, когда вы одни среди толпы»
Мы встретились взглядами и время остановилось. Мир схлопнулся до двух человек — меня и мужчины в черном, что вскинул руки высоко над головой и закричал на весь аэропорт: «Карл!».
Ощущая на себе не один заинтересованный взгляд, я вздохнула и быстрым шагом направилась к нему. И он, опустив переноску с собакой на пол рядом с чемоданами, бросился ко мне навстречу. Я шла, минуя людей и обрывки фраз, попутно щипая себя за запястье и бормоча под нос: «Это сон, это просто сон! В реальном мире соседи не нападают друг на друга, и мужья хотя бы иногда слушаются своих жен, а не идут напролом в любом вопросе! Это все сон! Просыпайся же!». Ничего не помогало. Образ счастливого американца не рассеивался, а становился все ближе и ближе… Наконец, я могла ощутить его парфюм, попробовать на вкус его ярко-очерченные губы, дотронуться до его нежной кожи, или заключить в объятия, настолько крепкие, что никакая тюремная решетка не смогла бы с ними сравнить. Но нет. Вместо этого я сильно толкнула его в грудь и закричала:
-Ты с ума сошел! Что ты здесь делаешь?!
«Она сказала: «Ты с ума сошел!», но это сумасшествие переполняло ее сумасшедшей радостью»
Да, радость переполняла мое сердце. А еще страх за его жизнь, за его будущее, в котором вот уже несколько дней я не видела себя.
Брэндон не ожидал такой «теплой» встречи и даже слегка отшатнулся. Пребывая в растерянности, какое-то время он смиренно сносил все проклятья и хаотичные удары, что сыпались в грудь, живот и плечи. Но стоило мне начать требовать от него немедленного возвращения домой, в Америку, он схватил меня за бедра и со всей силы прижал к себе.
-Тише, Ана! Тише, успокойся!
-Отпусти меня!
-На нас все смотрят…
-Мне все равно!
-Как приятно это слышать, - Брэндон был спокоен и невозмутим, казалось, что эта сцена его только забавляет и уж точно ни капельки не смущает.
-Ты не можешь здесь оставаться! Ты должен уехать! Как можно скорее, слышишь?! - я брыкалась, а он все туже затягивал руки вокруг моей талии.
-Нет, Ана.
-У тебя будут проблемы! Ты не понимаешь?!
В одно мгновение Брэндон обхватил мое лицо, заставляя смотреть в глаза.
-Это ты не понимаешь. Я там, где хочу быть. С той, без которой не могу жить. Я никуда не уеду.
Любимые глаза цвета неба смотрели в меня с такой нежностью, что земля уходила из-под ног. В поисках равновесия интуитивно я положила ладони ему на бедра, но не прошло и пары секунд, как я забралась под расстегнутую кожаную куртку и крепко его обняла. Боже, как же сильно я по нему соскучилась!
-Я боюсь… - шепотом, глаза в глаза.
-Чего ты боишься? - шепотом, едва касаясь губами левой щеки.
-Я боюсь за тебя… пожалуйста… хочешь, я на колени встану… пожалуйста… я умоляю тебя… уезжай… - я перестала бороться с собой, у меня закончились силы. И слова. Я заплакала: тихонько, прислонившись лбом к его груди. Все, капитуляция.
-Посмотри на меня. Пожалуйста, я очень тебя прошу.
Я послушно подняла голову, красные глаза встретились с голубыми. Брэндон улыбнулся, тыльной стороной ладони стер слезы с лица и поцеловал. Медленно, осторожно, но при этом уверенно и жадно; это было именно то, что нужно. Впервые за много-много дней я ощущала внутри не страх и нарастающую как сталактит тревогу, а покой, безопасность и даже уверенность в том, что «будет апрель».
«-Чем же все это окончится? - Будет апрель.
-Будет апрель, вы уверены? - Да, я уверен…»
-Я здесь и я никуда не уеду. Что бы нам не принес завтрашний день, я буду рядом с тобой. Ничего не бойся, я смогу защитить нас от любых бед. Ты мне веришь?
Если я кому-то и верю сейчас (да и не только сейчас, Боже!), то лишь ему одному. Я кивнула и в тот же миг Брэндон оторвал меня от земли и закружил в воздухе, напевая подходящую новой реальности песню The Smiths: если не любовь, так бомба соединит нас вместе…
Пришло время весны, расцветания природы и чудной красоты окружающего мира. К несчастью, всемирная эпидемия закрыла всех в своих коробках на неопределенный срок, и улицы маленького провинциального городка значительно опустели. Природа тоже приносит разнообразные сюрпризы: то снег, то палящее солнце. Начинает казаться, что мы жители “Кто-то” города, живущие на пушинке, парящей в огромной страшном мире, и любое его влияние непременно сказывается на нас. Невольно вспоминается мультфильм “Хортон”, где действия дружелюбного слона, нашедшего пушинку, сказываются на жителях этой пушинки. То лето, и тут же зима.
На работе всё достаточно неоднозначно, одну треть персонала перевели на дистанционное обслуживание, другая треть на больничном. Офис выглядит опустошенным и одиноким. Боюсь представить что будет, когда всех переведут на удалённую работу. Одиночество и рутина дома, откуда и выйти будет нельзя. Рабство в четырёх стенах.
Однако есть и хорошие новости. Мне подарили укулеле, заветный музыкальный инструмент, который скрашивает мои будни. Пианистам нельзя играть на струнных инструментах, так как подушечки пальцев черствеют и теряется чувствительность, но я уже не пианист, мне можно)
Все выходные дни бренчу в своё удовольствие, подбирая и изучая новые песни. В своём арсенале уже имеются две песни группе Любэ - “Ты неси меня река” и “Березы” - а также песня группы Гражданская оборона “Всё идёт по плану”. Сейчас разучиваю “Колыбельную Умки”, и тренируюсь читать с листа табы. Хотя понимаю, что с моим профессиональным образованием если сесть и основательно изучить табы и методику их чтения, можно сыграть что угодно с листа. Но мне лень) Поэтому играю, как любитель.
И в окончание поста, прикрепляю рисунок с моим любимым пнём, нарисованным сначала, как туториал, а потом плавно переделанным в небольшую зарисовку на тему влюблённости.
