#natalia drepina

1st Autumn Day.

Autumn silently took my hand. And I, without turning around, listened
to the rustle of her breath, I felt the fading scent of her perfume.
Her hair (or maybe cobwebs of traveling spiders?), slightly alarmed by
the wind, slipped over my shoulder. And I wanted to hug her, but she
blurred in fogs, scattered with dry foliage and ripened seeds. She was
here, but incorporeal, all-embracing … Every tree whispering in
leaves with the wind, every blade of grass dry yellowing in the
meadow, every fragile stalk of faded flowers, every cloud filled with
tears is all scraps of her soul. My beloved sister will soon again
drive the sad birds into flocks, blessing them on a long journey …
And we will stand with her in the rain, until dark, plunging into the
blue twilight, but not taking our eyes off the ritual dancing of birds
over trembling branches. We will be fascinated to follow how the
petals from the last asters and chrysanthemums fall and how the
darkness and cold conquer the territory.

…

Осень молча взяла меня за руку. И я, не оборачиваясь, слушала шелест ее дыхания, впитывала увядающий аромат ее духов. Кончики ее волос (или может паутинки пауков-путешественников?) слегка потревоженные ветром, скользнули по моему плечу. И мне хотелось сжать ее в своих объятиях, но она расплывалась туманами, рассыпалась сухой листвой и созревшими семенами. Она была здесь, но бестелесная, всеобъемлющая… Каждое дерево, шепчущееся листвой с ветром, каждая травинка, сухо желтеющая на лугу, каждый ломкий стебелёк отцветших цветов, каждое облако, наполненное слезами - это всё обрывки ее души. Моя горячо любимая сестрица скоро снова будет сгонять печальных птиц в стаи, благословляя их на дальние странствия… И мы будем стоять с нею под дождем, до темноты, погружаясь в синие сумерки, но не отрывая взгляда от ритуальных танцев птиц над дрожащими ветвями. Будем зачарованно следить как опадают лепестки с последних астр и хризантем и как мрак и холод отвоевывают территории.

The sun inflicted unbearable pain on her eyes. For this reason, she
lived in this damp and gloomy house, with boarded up windows. Her companions were rats, beetles and moths, flown here in search of light, but lost in the dusty corridors.
In the nights of the dark moon, she crept out, groping the gray wooden walls filled with hundreds of rains; the shutters, as if they had been affected by smallpox from the beetles; the steps where the wind was sleeping — her faithful dog…
The door grumbled warnings about how inhospitable the world was beyond the threshold of her refuge, but she didn’t listen, she stepping uncertainly on the porch where the spinning wheel stood, twined with threads of the past.
Only on these nights could she spin the web of her painful memories.
Pulling out bare nerves, anxieties and fears.
Now she remembered all the deaths that she had nursed on her hands, she remembered how the voices silenced and the diseases bloomed… She remembered how rotten flesh melted, exposing the moon’s reliefs of bones.

…

Солнце причиняло нестерпимую боль ее глазам, . Потому она жила в этом сыром и мрачном доме, с заколоченными окнами. Ее единственными собеседниками были крысы, жуки да мотыльки, залетевшие сюда в поисках света, но заплутавшие в пыльных коридорах.
В ночи темной луны, она выбиралась наружу, на ощупь изучая серые
бревенчатые стены, напоенные сотнями дождей, ставни, словно
переболевшие оспой из-за жуков, ступени, на которых спал ветер - ее
верный пёс… Дверь ворчливо скрипела, бормоча вслед предупреждения о том, как неприветлив мир за порогом ее убежища, но она не слушала их, неуверенно ступая вперёд, за крыльцо, где стояла прялка, увитая нитями прошлого.
Лишь в эти ночи, она могла прясть паутину своих болезненных
воспоминаний. Вытягивая наружу оголённые нервы, тревоги и страхи.
Теперь она помнила все смерти, что вынянчила на своих руках, помнила
как гасли голоса и цвели болезни, помнила как таяла гнилая плоть,
обнажая лунные рельефы костей.

Your Schizophrenia
Collaboration with THRJAR Jewelry

The sun inflicted unbearable pain on her eyes. For this reason, she
lived in this damp and gloomy house, with boarded up windows. Her companions were rats, beetles and moths, flown here in search of light, but lost in the dusty corridors.
In the nights of the dark moon, she crept out, groping the gray wooden walls filled with hundreds of rains; the shutters, as if they had been affected by smallpox from the beetles; the steps where the wind was sleeping — her faithful dog…
The door grumbled warnings about how inhospitable the world was beyond the threshold of her refuge, but she didn’t listen, she stepping uncertainly on the porch where the spinning wheel stood, twined with threads of the past.
Only on these nights could she spin the web of her painful memories.
Pulling out bare nerves, anxieties and fears.
Now she remembered all the deaths that she had nursed on her hands, she remembered how the voices silenced and the diseases bloomed… She remembered how rotten flesh melted, exposing the moon’s reliefs of bones.

Collaboration with @_thrjar_ jewelry

The sun wandered through the hazy forest and painted strange symbols
on the dead earth, on a mask that hides the silence of the night and
screams of graves, languishing in emptiness. The spirit trapped inside
the numb body, like a moth in a box, tossed and broke its wings about
unbreakable obstacles. The sculpture of the mourner, doomed to grieve
for those whom she had never known, sank in rotten foliage and marble
tears. She was dressed in heavy stone clothes and the same weight lay
on her soul.
The little dead quietly echoed, at the bottom of their nameless
graves… And she seemed to see blood appearing on cold hands, like a
carmine sunset on a gloomy sky.

Солнце проникало в мглистый лес и рисовало странные символы на
помертвелой земле, на маске, скрывающей тишину ночи и вскрики могил,
томящихся пустотой. Дух  запертый внутри оцепенелого тела, словно
мотылек в коробке, метался и ломал крылья о нерушимые преграды.
Скульптура плакальщицы, обречённая скорбеть по тем, кого никогда не
знала, тонула в гнилой листве и мраморных слезах. она была облачена в
тяжёлые каменные одежды и такая же тяжесть лежала у нее на душе.
Маленькие мертвецы тихо вторили  её плачу, на дне своих безымянных
могил… И ей будто бы виделась кровь, выступающая на холодных руках,
словно карминный закат на сумрачном небосклоне.


Muse Dust of Reason

The  veil of sleep had not cleared away, but her bare feet felt wet
soil and trampled grasses… The braid like a numbed snake wrapped
around the neck, dozing until the wind ruffled it into strands.
an unknown force led her through a shady forest, sometimes diluting
the darkness with flashes of the moon, hidden behind the clouds. And
she slowly walked to the marsh, obeying the voices of the drowned,
that they were looking for a new sister… And soon they would find
her by taking in the cold water embrace.

Пелена сна ещё не спала с глаз, но босые ноги чувствовали под собой
влажную почву, примятые травы… Коса, словно оцепенелая змея,
обвившая шею, дремала, пока ветер не растрепал ее на локоны.
Неведомая сила влекла сквозь тенистый лес, изредка разбавляя тьму
всполохами луны, затаившейся за тучами. И она медленно брела к болоту,
повинуясь голосу утопленниц, что ищут себе новую сестрицу… И вскоре
обретут, приняв в холодные объятия вод.

 Muse@dustofreason
https://www.deviantart.com/dustofreason

Closing my eyes, I imagine myself there, in the blue Mirror, which
cherishes the scarlet souls and velvet darkness. There my heart breaks
with a ripe pomegranate, and its tart juice sprinkling my hands and
face, brings back memories… It has been hundreds of years since I left
the gloomy hall, leaving my weak-willed twin to guard your wounded
soul. I spend my sleepless nights and restless days beside a cold dim
mirror which no longer allows me to return to that fragile world where
I was myself. Maybe I became the involuntary guardian of faded shadows
hiding in the reflection… Or am I the shadow of the past?

Закрыв глаза, я снова представляю себя там, в синем Зазеркалье,
лелеющем багряные души и бархатную тьму. Там мое сердце раскалывается спелым гранатом, и его терпкий сок, окропив мои руки и лицо, воскрешает воспоминания.  Минули сотни лет с тех пор как я покинул сумрачный зал, оставив  моего безвольного двойника охранять твою раненую душу. Бессонные ночи и беспокойные дни я провожу подле холодного тусклого зеркала, которое  больше не позволяет мне вернуться в тот зыбкий мир, где я был собой. Так может это я стал невольным стражником выцветших теней, прячущихся в отражении? Или я и есть та самая тень былого? 

Your Schizophrenia & ZKHR - Временная Петля.

Music: ZKHR. Words: Your Schizophrenia.
Directed by Natalia Drepina.
Designer: Absenta accessories.

Временная петля.
Подземное царство, отринутое мной, тянуло свои вспухшие вены в жемчужное небо. Я -словно капля крови на снегу, гранатовое зёрнышко на белой скатерти покоя - была лёгкой мишенью. Тьма пустилась  за мной по следу, расплескалась вороньём. Незримые руки ветров цеплялись за моё платье, кружили в дремотном вальсе, разрывая реальность на лоскутки. Время  затягивалось петлей вокруг моей шеи.  Сердце, вырванное из груди, потерянное, стало добычей хищных птиц. Этот день повторялся уже тысячи раз… Следы мои оставили запутанные тропы между деревьев. И я выбилась из сил.  Пытаясь отыскать дорогу обратно…

…

Time loop.
 The underworld rejected by me, pulled its swollen veins into the pearly sky. I was like a  blood drop on the snow, a pomegranate seed on a white cloth of peace… I was an easy target. Darkness haunted me, spilling ravens. The invisible hands of the winds clung to my dress, circling in a slumber waltz, tearing reality into shreds. Time looped around my neck. Heart torn from the chest… lost… became prey for birds. This day has been repeated thousands of times… I left tangled trails between the trees. And I was exhausted trying to find the way back…

Авелина.

Её глаза были чернее, чем самые тёмные ночи. Платье её пропитали горькие туманы и мысли о смерти. Она тихо бродила вдоль сонных ручьёв, собирала птиц-утопленниц и хоронила их на задворках памяти. Ощупью она находила в кромешной тьме покинутые гнезда и неизменно брала оттуда одну веточку, надеясь однажды сплести приют для всех мёртвых птиц, что она встретила на своем пути.

Aveline.

Her eyes were blacker than the darkest nights. Her dress was saturated with bitter fogs and thoughts of death. She quietly wandered along the sleepy streams, collected drowned  birds and buried them in the backyard of memory. In the dark she groped for the abandoned nests and took from there one branch, hoping once to weave a shelter for all the dead birds that she met on her way.

Lacrymatory.

Every winter I had the same dream.
Dim morning, like a ghost in a white dress, entered our little room in the attic. My gaze wandered in a scattering twilight: a heavy door, boarded up with rusty nails and rotten boards, window sills strewn with dead insects, a vague landscape outside the window, hidden behind a veil of fog and snow, cracks on plastered walls…
The abode of our dreams, where we can’t find a way out. Time, shaky and smoky, turned into the evening and with the dying gray light, life was also fading. My sister was dying from the inside - she eluded me, I couldn’t catch the fragile moth of her soul.
But at the same time, her pale body tiredly moved around the room, woke up the dust sleeping on the floor, wrapped in a spiderweb, trembling on the window frames from drafts. She looked like an empty perfume bottle - dim glass without contents, but I still felt the phantom scent of withered flowers. It seemed to me that her soul spilling on the wooden floor with salty streams. I caught her tears, hoping one day to find a way to return them to her, to refill the faded eyes with life-giving moisture.

But tiredness deprived me of strength … In humble despair, I could only observe how crystal beads break on the floor. At first they fell silently, but then I heard more and more clearly how the fragments fall into the thickening darkness … And I felt like  they pierced under my skin. I shuddered in pain and … woke up.
Being afraid to touch my face wet with tears, I frantically groped for one of the bottles that I kept under my pillow, hid salty drops in it, because it thought to me that these tears were hers. And only this elixir can bring the sister back to life.

Ловец слёз. 

Каждую зиму мне снился один и тот же сон.
Тусклое утро, словно призрак в белом платье, входило в нашу маленькую комнатку на чердаке. Взгляд мой блуждал в рассеивающемся полумраке: тяжелая дверь, заколоченная ржавыми гвоздями и гнилыми досками, подоконники, усеянные мертвыми насекомыми, смутный пейзаж за стеклом, затаившийся за пеленой тумана и снега, трещины на оштукатуренных стенах… Обитель наших снов, откуда нам не найти выхода.
Время, зыбкое и дымчатое, превращало утро в вечер и, вместе с иссякающим серым светом, угасала и жизнь. Моя сестра умирала изнутри - ее взгляд ускользал от меня, я не могла поймать хрупкого мотылька её души. Но вместе с тем, её бледное тело устало перемещалось по комнате, будило пыль, спящую на полу, куталось в паутину, дрожащую на оконных рамах от сквозняков. Она стала похожа на опустевший флакон духов - тусклое стекло без содержимого, но я всё еще могла слышать призрачный аромат увядших цветов. Мне казалось, что душа ее вытекала по капле, солеными ручьями проливаясь на дощатый пол. Я ловила ее слезинки, надеясь однажды найти способ вернуть их ей, снова наполнить поблекшие глаза живительной влагой.
Но усталость лишала меня сил… В покорном отчаянии я могла лишь наблюдать как хрустальные бусины разбиваются об пол. Сначала они падали беззвучно, но затем я всё отчетливее слышала как разлетаются осколки в сгущающейся темноте… И мне казалось, что они вонзаются мне под кожу. Я вздрагивала от боли и… просыпалась.
Боясь коснуться своего лица, мокрого от слёз, я судорожно нащупывала один из флаконов, что хранила под подушкой, прятала в нем соленые капельки, ведь мне казалось, что эти слёзы - её. И только этот эликсир может вернуть сестру к жизни. 

…

   

Lacrymatory.
Every winter I had the same dream.
Dim morning, like a ghost in a white dress, entered our little room in the attic. My gaze wandered in a scattering twilight: a heavy door, boarded up with rusty nails and rotten boards, window sills strewn with dead insects, a vague landscape outside the window, hidden behind a veil of fog and snow, cracks on plastered walls…
The abode of our dreams, where we can’t find a way out. Time, shaky and smoky, turned into the evening and with the dying gray light, life was also fading. My sister was dying from the inside - she eluded me, I couldn’t catch the fragile moth of her soul.
But at the same time, her pale body tiredly moved around the room, woke up the dust sleeping on the floor, wrapped in a spiderweb, trembling on the window frames from drafts. She looked like an empty perfume bottle - dim glass without contents, but I still felt the phantom scent of withered flowers. It seemed to me that her soul spilling on the wooden floor with salty streams. I caught her tears, hoping one day to find a way to return them to her, to refill the faded eyes with life-giving moisture.

But tiredness deprived me of strength … In humble despair, I could only observe how crystal beads break on the floor. At first they fell silently, but then I heard more and more clearly how the fragments fall into the thickening darkness … And I felt like  they pierced under my skin. I shuddered in pain and … woke up.
Being afraid to touch my face wet with tears, I frantically groped for one of the bottles that I kept under my pillow, hid salty drops in it, because it thought to me that these tears were hers. And only this elixir can bring the sister back to life.

Lacrymatory.
Every winter I had the same dream.
Dim morning, like a ghost in a white dress, entered our little room in the attic. My gaze wandered in a scattering twilight: a heavy door, boarded up with rusty nails and rotten boards, window sills strewn with dead insects, a vague landscape outside the window, hidden behind a veil of fog and snow, cracks on plastered walls…
The abode of our dreams, where we can’t find a way out. Time, shaky and smoky, turned into the evening and with the dying gray light, life was also fading. My sister was dying from the inside - she eluded me, I couldn’t catch the fragile moth of her soul.
But at the same time, her pale body tiredly moved around the room, woke up the dust sleeping on the floor, wrapped in a spiderweb, trembling on the window frames from drafts. She looked like an empty perfume bottle - dim glass without contents, but I still felt the phantom scent of withered flowers. It seemed to me that her soul spilling on the wooden floor with salty streams. I caught her tears, hoping one day to find a way to return them to her, to refill the faded eyes with life-giving moisture.

But tiredness deprived me of strength … In humble despair, I could only observe how crystal beads break on the floor. At first they fell silently, but then I heard more and more clearly how the fragments fall into the thickening darkness … And I felt like  they pierced under my skin. I shuddered in pain and … woke up.
Being afraid to touch my face wet with tears, I frantically groped for one of the bottles that I kept under my pillow, hid salty drops in it, because it thought to me that these tears were hers. And only this elixir can bring the sister back to life.

80th day of autumn.

The north wind came from distant lands to spend this day with me. We, like children, again ran across the hills covered with dead rusty grass, we counted black birds that circled above us like a dark cloud foreshadowing trouble. His cold hands on my face are a mask that hides my sorrows. I’m walking blindly along a winding path between the trees, frozen leaves crunch under my feet. This year, the snow has not fallen yet  and everything around is filled with autumnal mood.
I throw off his arms and gaze into the cracks on the frozen ground, into tangled branches covered with a rusty and silver lichen… Until this all drowns in darkness. And then we go home…
And here, in silence, I read him pages from my diaries.

80 день осени.

Северный ветер прилетел из дальних земель, чтобы провести этот день со мной. Мы, словно дети, снова бегали по холмам, покрытым мертвой порыжелой травой, считали черных птиц, что кружили над нами, словно мрачная туча, предвещающая беду. Его холодные руки на моем лице - маска, скрывающая мои печали. Я иду вслепую по извилистой тропе между деревьями, под моими ногами хрустят  замерзшие листья. В этом году снег еще не выпал и всё вокруг дышит осенью. 

Я сбрасываю с себя его объятия и вглядываюсь в трещины на мерзлой земле, в спутанные ветви, покрытые ржавым и серебристым лишайником… Пока это всё не тонет во мраке. И тогда мы бредем домой…
И здесь, в тишине, я читаю ему страницы из своих дневников. 

52 day of autumn.

Lame moths eat dusty lace, and with bated breath I listen to how blood runs cold in hawthorn berries and in my veins. Darkness roams the room, measuring the space with velvet steps. The lanterns tremble terrified in the cold October night…
And the  sleep, fearing to sink me in its waves, recedes farther and farther away…

52 день осени.

Хромые мотыльки кормятся пыльным кружевом, а я, затаив дыхание, вслушиваюсь как стынет кровь в ягодах боярышника и в моих венах. Темнота топчется по комнате, бархатными шагами измеряя пространство. Испуганно дрожат фонари в холодной октябрьской ночи…
И сон, боясь потопить меня в своих волнах, отступает всё дальше…

Memento Mori byNatalia Drepina

Somnolent Still Life: Dairy Mourning byNatalia Drepina

The Queen of the Autumn 

Time for silent anguishbyNataliaDrepina
self-portrait with my diary

FragmentbyNataliaDrepina

My DarlingbyNataliaDrepina

batsandharmony:

Faceless MomentbyNataliaDrepina

Danser aveuglesbyNataliaDrepina

LongsufferingbyNataliaDrepina

For now i am winterbyNataliaDrepina

Sensual DarkbyNataliaDrepina

Semidarkness self portrait by NataliaDrepina

requiem-on-water:

The crown of sacrificebyNatalia Drepina

Anatomy of Blue SorrowbyNatalia Drepina

CrownbyNataliaDrepina

Natalia Drepina